АВИАЦИТАТА

...Мы видим в этих новых судах Цеппелина инструмент войны, в котором мы далеко превзошли всех противников, и в обозримое время они не смогут догнать нас, поскольку мы с энергией работаем над усовершенствованием своей техники. Нам необходимо ускорить его развитие, чтобы с началом войны сделать первый и действенный удар, каковой фактическим и моральным действием может оказаться совершенно дезорганизующим...

фон Мольтке, 1912 г.

ПАМЯТНЫЕ ДАТЫ

28 Марта
28 марта 1855 г.
Родился A.M. Кованько, генерал-лейтенант (1913 г.), начальник Офицерской воздухоплавательной школы. В 1917—1918гг. находился в составе Технического комитета Управления Военного Воздушного флота. Скончался 20.04.1919 г.
28 марта 1910 г.
Француз Анри Фабр совершил первый в мире успешный взлет с воды на гидросамолете собственной конструкции "Hydravion" (модифицированный из биплана Вуазена).
28 марта 1908 г.
В Исси (Франция) Леон Делагранж совершил первый в Европе полет на самолете с пассажиром продолжительностью несколько секунд.
(По некоторым источникам полет состоялся 22 марта.)

АВТОРИЗАЦИЯ



Энциклопедия Авиация Румынского фронта в июльской операции 1917 года
АВИАЦИЯ
Авиация Румынского фронта в июльской операции 1917 года

А.Шиуков
Вестник Воздушного Флота №1 (январь) 1928 г.

1. Авиационные средства фронта. Дислокация

Авиационные средства фронта к началу операции составляли двенадцать авиационных отрядов (восемь корпусных, один армейский и три истребительных), распределенных между тремя армиями фронта следующим образом:

Армии
Авиационные
дивизионы
 Отряды
Армейские
Корпусные
 Истребительные
IX...
IX
 --41
IV...
 IV 11
1
 VI...VI
 --31
 Всего
--
1
83

Кроме того, на фронте находились две франко-румынские эскадрильи (отряда), приданные IV и VI армиям.

Общее количество находящихся в авиационных частях летчиков, наблюдателей и самолетов видно из следующей таблицы:

Армии
Лётчиков
Лётчиков-
наблюдателей
 Самолётов
 РазведывательныхИстребительных
Всего
 IX...28
22
 219
30
 IV...20
10
12
10
27
 VI...25
18
14
 1529
 ВСЕГО73
 5047
 3486

На вооружении состояли, главным образом, Фарсали Мораны-Парасоли, Спады, Вуазены, и Ньюпоры. Непосредственное участие в операции принимали только авиационные отряды IV и VI армий; части IX армии, в виду ее пассивности, несли обычную для стационарного состояния фронта работу.

Примерно недели за две до начала операции все три авиационных отряда (27 корпусный, 4 артиллерийский и 4 истребительный) IV Авиационного дивизиона были сведены в одну группу, и, будучи усилены двумя самолетами Управления Дивизиона, приданы 8 армейскому корпусу, которому предстояло наступать. Этому же корпусу была придана для обслуживания франко-румынская авиаэскадрилья, которую вначале предполагалось ввести в авиагруппу IV дивизиона, но впоследствии, в силу неизвестных причин, даже не подчинили ее командиру Авиадивизиона. Это имело свои отрицательные стороны, о которых будет говориться ниже.

Для усиления авиационных средств на активном участке VI армии также была создана ударная группа, в которую вошли два отряда (36 корпусный и 10 истребительный) целиком и по два самолета от остальных двух русских отрядов и франко-румынской эскадрильи. Чтобы не обнажать пассивные участки фронта, не вошедшие в группу авиаотряды (6 и 20 корпусные) были оставлены, хотя и с некомплектом самолетов, на прежних местах стоянки для несения разведывательной службы при соответствующих корпусах. Авиагруппы обеих армий возглавлялись старшими командирами отрядов, а общее руководство находилось в руках командира авиадивизиона.

Отряды IX армии оставались при соответствующих корпусах. Общая дислокация авиачастей фронта показана на схеме № 1.

2. Подготовка к операции

Подготовка к операции выразилась в разведке тыловых путей и артиллерийских позиций, корректировании стрельбы наших батарей, фотографировании неприятельских позиций и в тренировке некоторых летчиков по связи с пехотой. Постоянные дожди и ветры в первые дни июля, сильно стесняли воздушную деятельность обеих сторон, тем не менее наши авиаотряды выполняли все ставящиеся им задачи и принимали деятельное участие в подготовке к наступлению.


Схема 1. Линия фронта и расположение русских и неприятельских авиационных частей по данным на 1 июля 1917 г.


Разведка. За весь подготовительный период разведка велась очень интенсивно на всех направлениях как ближняя, так и дальняя. В виду пассивности противника, что было подмечено авиацией, неизменно доносившей о полном спокойствии на фронте и почти полном отсутствии движения в тылу, особое внимание было обращено на глубокие разведки, которые производились так же регулярно, как и наблюдение за ближайшим тылом.

Ничего более или менее значительного воздушным наблюдением за все это время до начала наступления не было обнаружено за исключением работ противника по укреплению тыловых позиций на Быстрицком (Западнее Нягра и севернее Ля-Катринари) и Кезди-Вазаргельском направлениях, эшелонирования обозов у Ойтоза в долине реки Усы, да присутствия судов в порту Браилова. Были добыты кой-какие сведения о группировке неприятельской артиллерии и авиационных частей.

Фотографирование. Фотографированию неприятельских позиций было уделено большое внимание, и укрепленная линия неприятеля на участке всего фронта была заснята с воздуха еще в самом начале лета. В ближайший к наступлению период был еще раз сфотографирован самолетами фронта район будущих боевых действий, так что все новые фортификационные сооружения противника были занесены на схемы и детально изучены.

На участке VI армии, авиачасти которой стояли по Дунаю и в его болотах, атмосферные условия мало благоприятствовали воздушной фотосъемке. Постоянные туманы и дымки испарений, поднимающихся с болот, сильно затрудняли самое фотосъемку и не позволяли получить снимки требуемой ясности и рельефности. Кроме того, было предпринято фотографирование некоторых участков своих окопов для детального изучения их конфигурации и сравнения с неприятельскими.

Позиции фотографировались с высоты 1800 — 2000 м. преимущественно фотоаппаратами Потте, так как длиннофокусных имелось весьма ограниченное количество. Обработка снимков производилась дивизионной фотолабораторией, а также и средствами самих авиационных отрядов. Снимки обычно печатались в двух экземплярах и посылались в штабы соответствующих корпусов; пленки же направлялись в дивизионную фотолабораторию, на обязанности которой лежало снабжение фотоснимками штабов дивизий, полков и артиллерийских батарей. Своевременная доставка готовых фотоснимков заинтересованным штабам была затруднена недостатком автомобилей и мотоциклов; самолетами же пользоваться избегали в виду их большого некомплекта и в целях сохранения для боевых полетов.

Несмотря на некоторое стеснение в фотографических материалах и химикалиях, и авиация IX армии производила довольно интенсивную фотографическую с'емку. За весь подготовительный период было сфотографировано решительно все, что требовалось высшими штабами, и полученный фотосъемочный материал послужил ценным фактором при разработке штабом армии предстоящей операции.

Корректирование артиллерийской стрельбы. Осветив корпусам свои районы, сфотографировав позиции неприятеля и отыскав его батареи, авиация перенесла центр тяжести работы на корректирование стрельбы наших батарей. Для этой цели в корпусных отрядах VI армии имелось по два и более самолета с передающими радиостанциями и достаточным количеством опытных в этой работе наблюдателей. В IX армии на время летней операции был создан из артиллерийских отделений авиаотрядов армии отдельный сводный артиллерийский отряд, который имел назначением корректирование стрельбы артиллерии на наиболее активном участке армии. В VI армии к обслуживанию артиллерии были привлечены все отряды, кроме истребительного, а в период самой операции еще и франко-румынская эскадрилья, которая, однако, как будет видно из дальнейшего, с работой справиться не смогла.

Способы корректирования отрядами применялись различные, но успех корректирования всецело зависел от того, как тесна была связь летного состава с артиллеристами, ведущими пристрелку. Только в том случае, когда достигалась полная договоренность

обеих сторон по всем деталям процесса корректировки, работа авиации приносила действительную пользу.

Передача сигналов с приемной радиостанции в отрядах производилась при помощи полотнищ. Наилучшие результаты дал известный координатный способ деления карты на квадраты.

Объединенные действия авиации с артиллерией дали хорошие результаты, нашедшие отклик в приказах инспекторов артиллерии армий.

3. Наступление

Предполагаемое еще 15/18 июня (вспомогательное для Юго-Западного фронта) наступление войск румынского фронта было отложено на 9 июля, вследствие выявившегося нежелания войск итти в наступление. Фактически же оно было осуществлено 7 июля, когда, согласно приказу Главковерха, Румынский фронт начал свои атаки, в связи с наступлением армий Юго-Западного фронта. В результате этих атак, части IV армии к утру 11 июля прорвали укрепленные позиции противника, произведя наступление совместно со II Румынской армией. Частично успех имели так же войска VI русской и I румынской армий. Однако развить достигнутый успех Румынскому фронту не удалось, в виду начавшегося общего отступления Юго-Западного фронта и стремительного отката между Днестром и Прутом соседней VIII армии.

12 июля именем Временного правительства, министр Керенский приказал, в целях сохранения боеспособности армии для обеспечения возможности нанесения удара в ближайшее время, начавшееся наступление приостановить временно на всех фронтах и использовать все средства „для спаяния армий железной дисциплиной." В силу этого, было прекращено начатое II румынской и русской армиями наступление и приостановлены действия VI русской и I румынской.

4. Действия авиации

Во время этого наступления, проведенного с русской стороны собственно только IV армией, авиация последней приняла самое деятельное участие. Армейскому (4) отряду этой армии была дана задача по связи с наступающей пехотой, к чему он был подготовлен еще с весны, когда им были проведены предварительные учебные занятия с пехотными частями согласно особой инструкции, изданной штабом IV армии.

Летчики с началом операции непрерывно следили за продвижением своей пехоты и отходом неприятельских войск, все время ориентируя командование (по радио и путем сбрасывания вымпелов с донесениями) о ходе боя. Пехота, однако, ни одной просьбы не сигнализировала самолетам, а 15 дивизия, на участке которой работал отряд, даже не раскладывала полотнища для обозначения своей линии, так как не успела приготовить их своевременно.

Отсутствие просьб со стороны нашей пехоты объясняется, главным образом, тем, что наступление протекало сравнительно легко при подавляющем перевесе наших сил, особенно артиллерии. Проволочная связь действовала удовлетворительно и довольно хорошо была налажена доставка срочных донесений. Таким образом, в воздушной связи собственно особенной нужды не было, и попытки применения самолетов для целей связи скорее носили характер эксперимента.

Любопытно, что командование не могло решить, когда и при каких условиях надлежит прибегать к помощи самолета, как средства связи. Вопрос о том, вылетать ли пехотному самолету с началом движения в атаку или по особому вызову, когда связь между частями уже прервана во время боя и командование теряет свою наступающую пехоту, — так и остался открытым как для авиационного, так и общевойскового командования VI армии.

Много хуже обстояло дело с применением пехотных самолетов в других армиях фронта. Например, в IX, благодаря полной неподготовленности войск к воздушной связи и отсутствию соответствующих земных сигналов (полотнищ), почти все попытки установить связь с наступающими частями окончились неудачей. К тому же и сами летчики весьма неохотно брали эти задания, так как в период наступления было отмечено много случаев обстрела пехотой и своей артиллерией самолетов, снижающихся для сбрасывания вымпела в заранее условленное место.

Обслуживание артиллерии выпало на долю только франко-румынской эскадрильи, которая должна была обнаруживать новые батареи и указывать (по номерам) уже известные неприятельские батареи, открывающие огонь по нашему расположению. Задача эта, которой артиллеристами придавалось большое значение, однако, выполнена не была; так румынский летчик, прилетевший на фронт, заявил земле: „не могу указать, путаю", и, не дав никаких сведений, ушел обратно.

Здесь сразу же сказалось отрицательное влияние неподчинения эскадрильи командиру IV дивизиона, который не имел возможности руководить как предварительной подготовкой личного состава эскадрильи, так и самыми действиями во время наступления. В силу этого же обстоятельства не могла быть выяснена и причина неудачи. Вообще говоря, обособленная деятельность эскадрильи создавала много неудобств и часто приводила к параллельной работе русских и франко-румынских летчиков.

Корпусными отрядами выполнялась разведка и фотографирование разрушений, производимых нашей артиллерией. Ими же, совместно с некоторыми самолетами прочих отрядов, производилось бомбардирование некоторых пунктов в неприятельском тылу. За время с 6 по 12 июля было совершено нашими летчиками несколько одиночных и групповых бомбометаний с обстрелом из пулеметов наиболее интересных земных объектов. Так, 6 июля было сброшено более 210 кг бомб в Бельбор и на ст. Троян (удачные попадания), 9 июля — 9 крупных осколочных и 6 зажигательных бомб — первые в ариллерийские группы у Хержи и последние, вызвавшие большой пожар, в Дьемеш. 10 июля был совершен большой налет на Роману, при чем сброшено 120 бомб, причинивших некоторые разрушения. Пулеметным огнем обстреляны: конный отряд у Паркиша, привязной аэростат у Исакчи и несколько населенных пунктов. Но больше всего бомб было сброшено нашими летчиками 11 июля т.-е. в предпоследний день наступления. Около 200 различных бомб было удачно выброшено на головы противника в деревне Домница и Раковица и на наблюдательные пункты у высоты 1001. В последующие дни производилась бомбардировка отступающих войск и транспортов.

Все эти бомбометания, естественно, не могли причинить больших материальных убытков, но возымели некоторый моральный эффект на противника.

При всех групповых полетах аппараты, несущие бомбы, шли под охраной истребителей, державшихся несколько выше и по сторонам.

5. Работа истребителей

На долю истребителей выпала весьма тяжелая работа, которая, при их малочисленности, с одной стороны, и большой активности неприятельской авиации, с другой, едва ли была по силам нашим летчикам. Сопровождение разведывательных и артиллерийских самолетов, обеспечение спокойной работы корректировщикам и фотосъемщикам, наконец, создание завесы для воспрепятствования проникновению неприятельских самолетов в наш тыл, — все это требовало большого напряжения сил.

Первая задача, в общем, выполнялась довольно плохо. Сопровождение разведывательного или корректировочного самолета — задача трудная. Она требует гармонического сочетания, таких качеств у летчика, как выдержка, находчивость и искусство в маневрировании, опытности в воздушных боях и, главное, высоко развитого чувства товарищеской выручки и готовности на жертву.

В стремлении занять наиболее выгодное положение при сопровождении самолетов-разведчиков, истребители старались забираться возможно выше охраняемого (до 500 и более метров), чтобы в случае нападения противника на этот самолет, иметь преимущество в высоте. Здесь сказывалось отсутствие веры в самолет, и, отчасти, неверие в свои силы. Наблюдались случаи, когда, ввязавшись в бой с противником, охраняющие самолеты бросали охраняемого и совершенно теряли его в воздухе.

Значительно лучше обстояло со второй задачей. Как в подготовительный период, так и во время самой операции наши истребители несли постоянное дежурство на ответственных участках фронта. В силу той же малочисленности и частого отрыва от этой деятельности для сопровождения армейских и корпусных самолетов, истребители, естественно, не могли нести беспрерывного дежурства в воздухе; тем не менее, на отдельных участках им удавалось устанавливать продолжительный бараж в часы наиболее интенсивной деятельности неприятельских летчиков. Сами истребительные отряды располагались на фронте с таким расчетом, чтобы они находились на пути, наиболее часто посещаемом самолетами противника. Поднимаясь по воздуху в течение дня по нескольку раз, наши летчики летали вдоль фронта в различных направлениях, нападая на залетающие к нам в тыл австро-германские самолеты.

Почти ежедневно происходили на фронте воздушные бои, при чем весь этот период ознаменовался многочисленными победами, выпавшими на долю наших истребителей, преимущественно летчиков 10 истребительного отряда. Большинство воздушных боев носили индивидуальный характер, хотя бывали, но значительно реже, групповые бои в 2 — 3 пары.

В этих боях выявился излюбленный прием наших истребителей, — это внезапная атака, пикируя сверху и сзади под хвост. Этот прием отчасти явился вынужденным, так как самолеты противника, при встрече с нашими истребителями, в большинстве случаев поворачивали обратно и, обладая значительно большей скоростью, нежели наши самолеты, вынуждали их к пикированию.

Следует отметить, что как русские, так и франко-румынские истребители столь успешно охраняли фронт, что почти ни один перешедший позиции неприятельский самолет не избежал атаки наших летчиков. В результате было сбито за рассматриваемый период 20 неприятельских самолетов, из них 8 — франко-румынскими истребителями. При этом летчики дали много примеров редкой доблести и самоотвержения. Так например, в районе Клипичесчи был атакован группой неприятельских самолетов, летчик 4 истребительного отряда Зиновьев, который в результате продолжительного боя сбил два неприятельских самолета и сам погиб в неравном бою. Отметим еще один случай, когда были проявлены высокая доблесть и выдающееся искусство в одном из воздушных боев. Охраняя наш корректирующий Фарман, летчик Крайю (франко-румыской эскадрильи) подвергся атаке 3 неприятельских самолетов; будучи тяжело ранен, он все же продолжал вести неравный бой до тех пор, пока наш Фарман не ушел от противника. Только после этого летчик покинул место боя и благополучно довел до аэродрома свой самолет.

6. Отступление наших войск и деятельность авиации

Быстро оправившись от нанесенного русско-румынскими армиями удара, австро-германцы повели усиленные атаки в Фокшанском и Окненском районах, сосредоточив значительные силы против действовавших там частей IV нашей и II румынской армий. После сильной артиллерийской подготовки, начавшейся еще 24 июля, противник утром 25 июля атаковал части 7 корпуса, обрушив на них около 6 дивизий, после чего бой охватил еще участок 8 корпуса и трех дивизий I-й румынской армии. Одновременно противник завязал упорный бой и на правом фланге румынской армии в долине р. Ойтуз, стремясь прорваться в каменноугольный и нефтеносный район Окна.

Однако, достигнуть решительного успеха противнику не удалось, так как он встретил упорное сопротивление со стороны русских и румынских корпусов. Могучий удар австро-германцев, продолжавшийся 8 дней, был в конце-концов парализован и противнику удалось лишь незначительно потеснить наши части до линии Сербесчи — Спердени — Панчиу — Тескучиу (до р. Серет) на Фокшанском направлении и только до Грозешти — на Окненском.

30 июля на фронте вновь установилось стационарное положение.

Это внезапное наступление противника явилось для нашего командования неожиданным, несмотря на то, что авиация за несколько дней до операции указывала на наличие некоторых симптомов готовящегося удара. Еще 20 июля воздушная разведка указывала на начавшуюся подготовку к наступлению со стороны противника, обнаруживая густую концентрацию его батарей по обе стороны железной дороги Фокшаны — Аджуд и на оживление его тыла. Этим всем признакам командование не придало значения, абсолютно не веря в возможность наступления; однако, 24 июля ему пришлось убедиться в правильности сделанной авиацией оценки намерений противника.

Командование недоумевало: связь сразу оказалась расстроенной. В Текучио, например, находились наши и франко-румынские истребители, а немецкие самолеты в 15 — 20 км безнаказанно летали в нашем тылу, снижаясь до 500 м. и обстреливая наши переправы. Истребители, как правило, войсками извещались через штаб армии с большим опозданием и поднимались в воздух, когда противника уже не было над нашей территорией. Или так: один из корпусов доносил, что находящийся при нем авиационный отряд улетел неизвестно куда и просил командование дать другие авиационные средства. Между тем отряд продолжал работать при корпусе, непрерывно посылая в штаб последнего донесения о результатах воздушной разведки. Этот последний случай свидетельствует еще и о растерянности, царившей в это время в штабах.

В период наступления наша авиация проявила по всему фронту энергичную деятельность и дала значительные результаты по освещению тыла противника и его действий на участках происходящих боев. Главнейшими задачами являлись: ближняя и дальная разведка, и наблюдение за полем боя. При этом летчиками IV армейского отряда широко применялось непосредственное ориентирование войсковых штабов в быстро меняющейся обстановке боя, путем сбрасывания донесений и при помощи радиотелеграфа. Движение неприятельских цепей, подход вновь вводимых в бой частей, место и направление готовящихся ударов, концентрация резервов и проч. — все это доходило до командования настолько быстро, что последнее могло руководить даже огнем артиллерии.

Попутно нашим летчикам приходилось противодействовать настойчивой и энергичной деятельности неприятельской авиации, вступая в борьбу с самолетами противника и производя патрульные полеты вдоль фронта. Корректирование стрельбы производилось постоянно. Во время наших контратак самолеты сопровождали пехоту, расстреливая опрокинутого противника пулеметным огнем с высоты 500 — 300 м. и деморализуя его.

Почти все разведочные полеты сопровождались бомбометанием, преимущественно парков, обозов и складов противника. 28 июля был произведен нашей эскадрильей в 8 самолетов специальный групповой налет на г. Радауц, в пределах и окрестностях которого с 20 июля наблюдалось массовое скопление обозов и парков. Летчиками в общей сложности было сброшено около 260 кг взрывчатого вещества в обозы и городские сооружения, при чем была разрушена водокачка и замечены разрывы бомб в самой гуще обозов и парков. Сейчас же после этого удачного налета, скопление обозов в районе Радауца значительно уменьшилось и противник принужден был отвести их в район Мардзини (западнее Радауц), где с того времени наблюдалась их усиленная концентрация.

Деятельность русских и франко-румынских истребителей была аналогична работе их во время нашего наступления и в результате происшедших на разных участках фронта воздушных боев было сбито 5 австро-германских самолетов.

7. Августовское наступление и конец летней операции

Английский дирижабль R.100 в постройке.Остановив рядом контр-атак наступление противника, армии фронта пытались снова взять инициативу в свои руки. К этому вынуждала все усложняющаяся обстановка на юго-западном и прочих фронтах русской армии. Однако, давно иссякший наступательный порыв войск румынского фронта и все растущее, под влиянием событий, происходящих в России, движение против войны, делали абсолютно невозможным решительное наступление на этом фронте. Поэтому с августа месяца боевые действия наших армий все более и более ослабевали. 27 августа было предпринято IV армией еще одно наступление на Окненском направлении, но оно не могло уже дать нужного эффекта и в лишний раз * доказало командованию бесцельность таких попыток. Этим наступлением собственно и завершилась летняя кампания Румынского фронта.

Во время последнего наступления авиация IV дивизиона дала весьма интересную работу в области совместной работы с. частями пехоты и с тяжелой артиллерией. Во время артиллерийской подготовки, корректирующий самолет был придан, — в виду малого протяжения боевого участка и незначительного количества тяжелой артиллерии — к тяжелой группе, состоящей из двух батарей (6"). Сектор обстрела этой группы предварительно был тщательно изучен. Места подходов для резервов противника — лощины, скаты и проч. — были прономерованы как цели и заранее пристреляны самолетом. Таким образом весь сектор тяжелой группы разбился номерованными целями на небольшие площади.

Во время самого наступления, при появлении на той или иной цели живых объектов, самолет по радио подавал команду (например: «цель № 6, вправо 100 м, шрапнелью, огонь») и корректировал огонь батарей. Результаты получились хорошие.

Совместная работа с пехотой была осуществлена следующим образом: когда 27 августа пехота пошла в наступление, наши авиационные отряды в количестве 11 самолетов атаковали ближайший тыл неприятеля, забросав бомбами и обстреляв из пулеметов наблюдательные пункты и все замеченные летчиками живые цели. Всего за этот налет было сброшено 110 бомб. По показаниям пленных, потери противника непосредственно от воздушного нападения были значительны при весьма сильном моральном эффекте. При атаке, которая была произведена с небольшой высоты, самолеты незначительно пострадали от огня неприятеля, который был занят нашими наступающими земными войсками, и для которого атака эта явилась неожиданной.

В дни, предшествовавшие Окненской операции, нашими самолетами было предпринято несколько удачных групповых бомбадировочных налетов как на войсковые части противника, так и на военные сооружения. Например, 23 августа был совершен ночной налет для бомбардировки станционных сооружений и железнодорожных путей ст. Фокшаны, куда было сброшено около 1000 кг взрывчатого вещества, произведшего значительные разрушения. В ночь с 23 на 24 августа нашими гидропланами сброшено 19 бомб на Вештепс и 37 — на Махмудие. 26 августа наши воздушные корабли бомбардировали неприятельскую гидроавиационную станцию на берегу озера Разельм (в Добрудже) у дер. Сарикной и сбросили на ангары до 320 кг бомб.

8. Авиационные средства противника и их действия в период летней кампании

По агентурным данным, а также сведениям, добытым воздушной разведкой и опросом пленных летчиков, в пределах Румынского фронта находилось до 20 австро-германских авиационных рот с общим количеством действующих самолетов до 120 — 150 единиц. Авиароты были распределены по фронту, как это показано на схеме № 1 и вооружены самолетами различных систем, среди которых преобладали: разведчики — Альбатрос (165 сил), Авиатик (165 сил), Гальберштадт, Бранденбург (165 — 180 сил) и истребители — Фоккер и Ролан.

Воздушная деятельность противника, весьма стесненная на некоторых участках фронта действиями наших истребителей, носила в общем довольно интенсивный характер, выявляя зачастую редкое упорство и хладнокровие австро-германских летчиков. Атакованные нашими истребителями корректировщики почти всегда возвращались продолжать прерванную работу. Противник вел разведку нашего ближайшего, изредка глубокого тыла, корректировал стрельбу своей артиллерии, иногда бомбил, впрочем не всегда удачно, наши прифронтовые города.

Весьма интенсивную деятельность проявил он в период нашего июльского наступления и тогда же было отмечено его количественное превосходство над нашей авиацией. Эта деятельность выразилась в большом количестве боевых полетов, совершенных неприятельскими летчиками по всем направлениям, с целью корректирования стрельбы батарей и препятствования нашим корректирующим самолетам. Дальней разведки нашего тыла противнику в этот период произвести не удалось, так как на важнейших направлениях (к Бырладу и Роману) он не мог прорваться через нашу воздушную завесу. За это же время австро-германскими летчиками было сброшено всего 3 бомбы в районе Вамешиу.

Особенно интенсивную деятельность развили самолеты противника в конце июля, во время наступления австро-германцев. Производилась усиленная разведка в направлении на Текучио — в районе между железной дорогой Фокшаны, Мерешетти — р. Серет. Здесь отмечалось в среднем по 5 — 6 самолетов ежедневно на высоте до 3500 до 4000 м. Дальняя разведка достигала почти Ясс. 18 и 23 июля противник сбросил много бомб на Кемпуриле, а 24 неприятельские самолеты, во время отхода нашей артиллерии из района Чиуслей, снижались почти до земли и расстреливали из пулеметов наши уносы, пытавшиеся вывезти орудия. На следующий день эскадрильей в 8 самолетов был произведен налет на ст. Аджуд, где противнику удалось взорвать наш поезд с патронами и снарядами, вызвав несколько пожаров.

Истребители всячески препятствовали развитию нашей воздушной деятельности, нападая на разведчиков и корректирующие самолеты. Неприятельские самолеты летали обычно по два в звене, при чем второй — сзади и выше первого.

Тактика, применяемая противником в боях, была преимущественно следующая: при встрече с нашим самолетом, неприятельские летчики охотно принимали атаку в лоб, стараясь атаковать наш самолет спереди и заставить его несколько снизиться; затем, противник поворачивался хвостом и открывал огонь из заднего пулемета. Одновременно с этим, второй неприятельский самолет заходил в хвост нашего и атаковывал его сверху и сзади, стреляя из переднего пулемета через винт.

Излюбленной целью для неприятельских истребителей являлись наши привязные аэростаты, которые атаковывались почти ежедневно. За время с 10 июня по 18 июля на всем Румынском фронте было уничтожено противником у нас 11 привязных аэростатов, из них исключительно неприятельскими самолетами — 9. Способ, применяемый противником, согласно полученным сведениям, был следующий: самолет снижался до высоты около 3000 м. и, приблизившись к аэростату, выливал на него при помощи особого насоса бесцветную жидкость, содержащую сильно концентрированную кислоту.

* * *

За все время летней операции Румынского фронта русскими авиационными частями фронта (включая и управления 4, 6 и 9 авиац. дивизионов) было совершено более 2000 полетов общей продолжительностью около 3800 часов. За время с 1 июня по 1 октября 1917 г. мы потеряли 1 летчика (разбился насмерть на нашем аэродроме); 4 человека летного состава ранено в воздушных боях; разбито 3 самолета. За этот же период противник понес значительные потери: попало к нам в плен и погибло в воздушных боях на нашей территории 29 австро-германских самолетов, из которых 20 сбито нашими и франко-румынскими летчиками, 4 — артиллерией, 2 — пулеметным огнем с земли и 3 — по неизвестной причине.


RSS Feeds
2008-2024 © РетропланЪ
При использовании материалов сайта активная ссылка на источник обязательна.
Карта сайта - О проекте - Новости - Контакты